[Reiter]

Месяца за два до открытия клуба Ларионов возвращался со стройплощадки поздно вечером, около полуночи. Настроение у него было отличное строительство заканчивалось в установленные сроки. Плюс к тому начкон сообщил, что нашел двух поставщиков сена и кормов, которые были готовы поставлять все на долгосрочной основе и по очень хорошим ценам. Погода тоже радовала. Стояло теплое лето. Не жара, а, как говорится, в самый раз. Короткие ночные грозы не давали высохнуть ни деревьям и клумбам в городских парках, ни огородам дачников. Ларионов ехал рядом с водителем на переднем сиденье своего джипа и, опустив стекло, с наслаждением вдыхал прохладный воздух. Машина въехала в город, и Игорь Владимирович с сожалением нажал на клавишу стеклоподъемника. Дышать городской пылью у него не было никакого желания.
- Надо было в клубе остаться. Или в коттедже, - подумал он. Водитель свернул к дому, где жил Ларионов. В свете фар показался открытый люк. Машина остановилась.
- Коля, глянь, что это за ерунда такая,- не то попросил, не то приказал Ларионов водителю.- Посмотри, кому этот колодец принадлежит, я завтра позвоню в администрацию города. Пускай этим хозяевам замечательным надают как следует по голове. Обалдели совсем, так ведь любой пешеход шею свернуть может.
Водитель открыл дверь джипа, подошел к колодцу и внимательно рассмотрел люк.
- Связистам он принадлежит, Игорь Владимирович.
- Понял, - ответил Ларионов.- Ладно, Николай, я сам до дома дойду. Ты уж крышку эту приладь как-нибудь на место.
- Не волнуйтесь, все сделаю,- заверил шефа водитель.
- Ну тогда до завтра, заезжай за мной часикам к 8, поедем на стройку,- дал указание Ларионов. Он повернулся и быстрым шагом направился к входу на территорию, которую занимал малоэтажный элитный дом, в котором у Игоря Владимировича была квартира.
Водитель постоял еще несколько минут, дождавшись, пока Ларионов зайдет в дом. Потом достал из кармана сигареты. Ларионов не курил и запрещал Николаю курить в машине. Прикурив, водитель подошел к люку и заглянул вниз. Из-за темноты разглядеть ему ничего не удалось, но он услышал какой-то то ли писк, то ли поскуливание, доносившееся со дна колодца. Николай потушил сигарету, подошел к машине и достал из перчаточного бокса фонарь. Затем вернулся к колодцу. Яркий луч выхватил на дне кучу мусора и маленькую черную дворнягу со смешной бородатой мордой и хвостиком-крючком. Собака дрожала от холода (на трехметровой глубине было далеко не 20 градусов тепла, как наверху) и уже не скулила, а тихо подвывала.
- Во дела. Как она туда попала?- удивился водитель.- Вряд ли сама. Какой-то подонок сбросил, скорее всего. И чего делать теперь? Бросать ее тут жалко. Ладно, возьму домой, а утром что-нибудь придумаю. Придется на пять минут стать Эйсом Вентурой.
С этой мыслью Николай полез в колодец. Не прошло и пяти минут, как собака была извлечена из колодца и посажена в машину. Водитель Ларионова, пыхтя, установил на место люк и еще через четверть часа, с собакой подмышкой, входил в свою квартиру. Николай опустил собаку на пол и, порывшись в холодильнике, извлек оттуда пакет молока и ветчину. Он налил молоко в одно блюдце, а на другое положил три толстых куска мяса.
- Давай, подкрепись, бедолага,- сказал он, подталкивая дворнягу к еде. Не успел Николай сделать трех шагов из кухни, как услышал за спиной короткое «Гав». Он обернулся и увидел пустые блюдца.
- Аппетит у тебя не пострадал,- усмехнулся Николай.- Много есть с голодухи вредно. И людям и собакам. Ладно, еще немного поешь, и терпи до утра.- Он дождался, пока собака доест добавку и вышел из кухни, оставив включенным свет.
Наутро Николай обнаружил свою находку, спящую на кухне около пустых блюдец. Заслышав шаги хозяина квартиры, она моментально подняла голову и завиляла хвостом. Несмотря на всю внешнюю неказистость коротенькие кривоватые ножки, не слишком густая жесткая шерсть собака не походила на уродца. А в больших желтых глазах, глядящих из-под нависающей на лоб челки, явно читался ум.
- Вот что, подруга дорогая,- сказал водитель.- Подозреваю, что мне от шефа достанется, но заберу-ка я тебя на стройку.
Позавтракав, Николай вместе с собакой дошел до стоянки, где находилась машина. Открыв заднюю дверь, он посадил собаку на пол.
- Не вздумай залезть на сиденье,- предупредил водитель.- Я и так сейчас получу по полной программе, не хватало мне еще чистку салона оплачивать.
Собака подняла голову и, вильнув хвостом, улеглась на коврике. Машина выехала со стоянки и примерно через четверть часа остановилась у дома Ларионова. Еще через пять минут Игорь Владимирович сел в машину, даже не заметив собаки. Водитель украдкой облегченно вздохнул. Как выяснилось, рановато. Ларионов снял с колен портфель и, не глядя, закинул его за спинку своего сиденья. Раздался тихий визг. Игорь Владимирович, вздрогнув от неожиданности, резко развернулся и посмотрел назад. Собака сидела, подняв переднюю лапу, на которую угодил брошенный Ларионовым портфель.
- Ну-ка, припаркуйся где-нибудь,- нахмурившись, сказал Ларионов водителю.
Николай молча выполнил приказание.
- Это что за зверь?- сердито спросил Игорь Владимирович.
- Это Я ее вчера из колодца вытащил,- пробормотал водитель.
- Из какого еще колодца?
- Из того, открытого, что перед Вашим домом, помните?
- И что дальше? Так и буду с ней ездить?
- Я вот подумал, Игорь Владимирович, может, ее на стройку взять? Жалко псину, пропадет ведь.
- И зачем она там нужна? Из нее охранник, как из тебя солист Большого театра. Толку никакого. Свези ее в приют для животных, глядишь, подберут ей там хозяина. Или хозяйку.
- Да что Вам, жалко, что ли?- уперся водитель.
Ларионов уже был готов вспылить, но тут собака тихо тявкнула и, изловчившись, лизнула Игорю Владимировичу руку. Тот сначала отдернул ее, а потом снова протянул к собаке открытую ладонь и погладил по голове.
- Такое впечатление, что ты понимаешь, о чем мы тут разговариваем,- удивленно произнес Ларионов. Ладно, уговорила. Беру тебя на стройку. В штат взять не обещаю, но полный пансион обеспечу. В общем, сам все организуешь, понял?- обратился он к водителю.
- Как не понять, Игорь Владимирович,- заулыбался Николай.
Вот так и появилась на конюшне седьмая собака. Водитель, строители и начкон долго размышляли о кличке, но ничего оригинальней не придумали, как назвать собачонку просто Моськой. Несмотря на «дворянское» происхождение, Моська была очень воспитанной - никогда не путалась под ногами у лошадей и всадников, не клянчила у посетителей подачки, заслуженно пользовалась всеобщей любовью и первой встречала людей и машины, появляющиеся на территории клуба.
Лошади, увы, стареют гораздо быстрее человека. Серая кобыла Звездочка, любимица детей, достигнув 20-летнего возраста, с почетом была отправлена на пенсию и теперь ежедневно просто гуляла в леваде. Вместо нее в группу проката Гривцов привез в клуб огромного коня. За день до его появления на свободный денник повесили табличку:

Кличка -
Мать Слава
Отец Оникс
Пол - мерин
Порода латвийская
Владелец КСК «Успех»

Почему исполнительный и пунктуальный начкон сразу не указал кличку лошади, остается загадкой. Записной шутник клуба конюх Серега Петров тут же карандашом вписал на пустующее место слово «Слон». Кличка подходила коню идеально. Крупный, мощного телосложения гнедой латвиец, с уравновешенным характером, действительно напоминал слона. Хотя, как выяснилось, коня звали Сократ. Серегино художество стерли, но прозвище «Слон» намертво прилипло к коню. Кстати, шутка с кличкой являлась одной из самых безобидных, на которые был способен Петров. Однажды он отправил в кассу группу из четырех новичков, понимающих в верховой езде не более папуаса, оплачивать по четыре шенкеля. Кассир, неплохо разбирающаяся в конной терминологии, несколько минут беззвучно хохотала, вытирая слезы, выступившие от смеха. В другой раз Серега написал на линейке, которой тренера измеряли высоту препятствий, свои комментарии. Отметка в 2 метра была озаглавлена, как «беспредел». Рассвирепевший Михалыч, первым увидевший «обновленную» линейку, пообещал автору воспитание шамбарьером, то есть бичом. Петров отреагировал на это в своем стиле, втихую украсив любимый шамбарьер Гривцова кокетливыми розовыми бантиками. Владельцу ахалтекинских лошадей Ивану Сердюкову, который имел неосторожность безосновательно нагрубить Петрову, Серега подложил в чехол вместо жокейки туркменскую тюбетейку. А в шкаф для амуниции повесил невесть откуда добытый цветастый восточный халат. Иван устроил грандиозный скандал. И только личное вмешательство Ларионова, у которого в кабинете по этому же поводу полчаса просидел Гривцов, спасло Серегу от крупных неприятностей.
Любой другой конюх за такие выкрутасы давно бы уже вылетел из клуба. Но только не Петров. Был у парня талант, за который ему прощались его экстравагантные выходки. Серега мог «договориться» с любой лошадью. Взбунтовавшийся в деннике жеребец, трясущаяся от страха при виде шприца с прививкой кобыла, нервничающая при ковке молодая лошадь все они буквально через несколько минут после того, как к ним подходил Сергей, превращались в ласковых, кротких и абсолютно послушных. Глядя со стороны, было совершенно непонятно, что именно делает невысокий худенький парнишка. Зато был прекрасно виден результат.
А Слон оказался очень способным и понятливым. Было ясно, что заезжал его не едва вышедший из проката горе - берейтор, а всадник, хорошо понимающий особенности работы с молодыми лошадьми.
Конь одинаково хорошо прыгал и ехал простейшую езду, обладал железной психикой и очень мягкими аллюрами. Звездочка могла не беспокоиться ее сменщик был не менее талантливым и любимым. Остальные лошади группы проката очень быстро признали лидерство Слона. Стоило коню только повернуть голову в сторону непослушной лошадки, как та мгновенно прекращала свои фокусы, всем своим видом говоря «а я что, я ничего, работаю».
Однажды семнадцатилетняя Наташа, веселая рыжеволосая девушка, с симпатичным открытым лицом и ярко-зелеными глазами, приехала на свое очередное занятие в клуб. Наташа увлеклась верховой ездой, прочитав в каком-то гламурном журнале о том, что это помогает избавиться от полноты. Время шло, полнота не уходила. Зато пришла безграничная любовь к лошадям. Представить себе день без того, чтобы не угостить морковкой любимую лошадь, поговорить с ней, вычистить до блеска, Наташа уже не могла. Она обожала Слона и была готова ждать сутками, чтобы именно он доставался ей на занятия. После тренировки Наташа хотела поставить коня на место в его денник. Но Слон уперся всеми четырьмя копытами и ни в какую не хотел переступать порог. Девушка позвала проходящего мимо начкона:
- Геннадий Михайлович, а Слон почему-то не идет в денник!
Начкон остановился и попробовал лично проводить Слона в его квартиру. Но конь лишь упрямо мотнул головой и Гривцов едва не отправился в денник вместо него.
- Дела...,- протянул начкон.- Интересно, чего это он? У тебя сахар есть?
- А как же,- ответила Наташа и достала из поясной сумочки несколько кусков.
- Давай, заходи сама, и протягивай коню сахар. Может, так получится. Он ведь за сахар готов хоть задом наперед галопом скакать.
Девушка вошла в денник и протянула Слону открытую ладонь с куском сахара. Конь тяжело вздохнул и, едва не придавив стоящего около входа начкона, бочком протиснулся внутрь. В это время охапка сена, лежащая в деннике, зашевелилась и оттуда выглянула заспанная Моська. Увидев перед собой огромного коня, она залилась звонким испуганным лаем. Слон даже не вздрогнул. Он аккуратно обнюхал Моську и вдруг лизнул ее прямо в морду. Собака ответила ему тем же, при этом дружелюбно завиляв хвостом. Михалыч, посмеиваясь, сказал Наташе:
- Ишь, конь какой сообразительный! Это он собачонку учуял и заходить не хотел, чтобы не раздавить ненароком. Чудеса, да и только. Давай, забираем отсюда Моську и выходим.
С тех пор и началась эта удивительная дружба большого, сильного коня и маленькой собачки.